Принятый публикой не с первого раза мюзикл с неоднозначной репутацией доказывает по второму кругу: в одну реку можно войти дважды.
«Чикаго» съехал из МДМ: с 14 мая спектакль будут играть в театре «Россия» на Пушкинской площади. Мюзиклы.Ру воспользовались поводом, чтобы поделиться некоторыми наблюдениями о жизни и развитии легендарного детища Боба Фосси в России.
В Нью-Йорке «Чикаго» давно стал неким бродвейским причалом для разнокалиберных — чаще весьма средних — звезд. Одни считают, что именно за их счет постановка по сей день сносно держится наплаву, другие кривят носы и называют эту форму существования «театральной проституцией». Однако вряд ли кто-то всерьез желает, чтобы «Чикаго» закрылся раз и навсегда. Легенды должны жить — без легенд и Бродвей не Бродвей! И такие уникальные, как «Чикаго», — особенно. Поэтому и сейчас главной причиной, по которой этот спектакль нужно увидеть непременно, является его непохожесть на остальные долгоиграющие образцы жанра. Хотите быть в числе избранных — вам на «Чикаго».
Вообще трудно представить себе столь не подходящий для копирования на иностранной сцене спектакль, как «Чикаго» — настолько штучной и тонко выделанной работой он выглядит. Вся на полутонах хореография «в стиле Боба Фосси» (от его ученицы и протеже Энн Ринкинг), которую и на Бродвее-то, бытует мнение, разучились исполнять, едва умер ее изобретатель; джаз, который в крови у одних американцев; секс и смерть, идущие рука об руку, шуточки о них, и порой, о, ужас, одновременно; черная ирония — не юмор, а ирония, и такие же черные одежды, — все это явило в 1996 году монохромный сплав «от кутюр», который, на первый взгляд, смогла бы понять только кучка эстетов.
Россия — не смогла. Во всяком случае, с первого раза. Где-то наше воплощение шоу даже повторило судьбу «Чикаго» американского: на Бродвее премьерной версии спектакля (1975) не повезло — она была задвинута мюзиклом «Кордебалет» (A Chorus Line) с более актуальной на тот момент темой.
Второй шанс по достоинству оценить русский «Чикаго», скорее всего, окажется последним. Потом, если захотите увидеть спектакль на языке оригинала, — только Бродвей; В Лондоне спектакль закрылся полтора года назад после почти 15 лет проката.
К слову, «Чикаго» дал второй шанс не только российскому зрителю. Этого шанса, думается, ждали «артисты первого созыва» — «Чикаго» 2002 года. Так ждали, что иной раз не брезговали контрафактным суррогатом: при воспоминаниях о поделке «Однажды в Чикаго», которая с «минусовой» фонограммой мыкалась по разным площадкам, у меня лично до сих пор зубы сводит. Были и отдельные выступления в клубах, что, кстати, более приемлемо — в «Чикаго» достаточно крепких номеров формата кабаре. Одним словом, артисты по этому материалу очень скучали.
В нынешней постановке «старая» гвардия (Илона Петраш, Алёна Бурова, Константин Соколов, Тамара Волчугова и др.) на раз уделывает новичков, но к чести постановщиков, на работе ансамбля это не сказывается.
Ансамбль! Вот: если вы хотите понять, что такое настоящий актерский ансамбль в музыкальном театре, то вам опять на «Чикаго». Думаю, это первый случай в истории российского мюзикла, когда ансамбль представляется настолько монолитным, что, кажется, один актер здесь вытекает из другого. Эта монолитность, заложенная самими постановочными принципами Фосси, кстати, не раз выручала оригинальную версию спектакля на Бродвее, когда продюсеры нанимали на ведущие роли медийные, но почти не имеющие к жанру мюзикла, лица. Увидев очередную Венди Уильямс (телеведущая, ангажированная на роль Матроны Мамы Мортон в 2013 г.), которая играет так себе, а поет и того хуже, зритель все равно получал удовольствие от слаженной работы ансамбля, рождающего на сцене то самое настоящее «фоссиевское» волшебство.
Впрочем, если брать приглашенных звезд, то здесь российским фанатам «Чикаго» грех жаловаться. Как артистка Лариса Долина, конечно, уступает «ветерану жанра» Елене Чарквиани, которая после сугубо положительных миссис Чайтон и Донны Шеридан предстала во всей объеме отрицательного обаяния чикагской тюремщицы Мамы Мортон. С легко угадывающимися российскими корнями, впрочем, — Матрона Чарквиани если и не мотала срок на Колыме, то уж точно водила дружбу с российскими криминальными авторитетами или, на худой конец, стояла бэк-вокалисткой у звезд радио «Шансон».
Зато вокально Долина безупречна. Почти. Главное — эстрадная певица вполне себе четко следует установкам режиссера и не тянет одеяло на себя. Чего не скажешь о не так давно вернувшемся в «Чикаго» Филиппе Киркорове (Билли Флинн). Относительно последнего рискну заметить: ж... не показывает, и на том спасибо. Потому как к финалу проката первой постановки «Чикаго» в России певец (и продюсер мюзикла) был к этому ой как близко: сверкая своими «блестящими» актерскими находками, он напрочь забывал о рисунке спектакля и тем самым нередко ставил своих менее именитых партнеров по сцене в неловкое положение.
К счастью для зрителя, сегодня Киркоров, видимо, в силу возраста и отцовского статуса, более сдержан. Единственное, что осталось неизменным, так это то, что, попадая на сцену, Филипп Киркоров по-прежнему играет одну доступную ему роль — роль Филиппа Киркорова. И все-таки одно безусловное спасибо Филиппу Киркорову сказать стоит — без какой-либо иронии и зубоскальства. Кроме того, конечно, что он, собственно, открыл «Чикаго» нашему театральному зрителю, мы благодарны Филиппу за Анастасию Стоцкую. Спасибо и продюсерам нынешней постановки «Чикаго» — за то, что не побоялись вернуть нам неповторимую рыжую Рокси.
Яркая, с широко распахнутыми глазами и большим — «театральным» — алым ртом, она в 2002 году ужимками и мимикой напоминала юную Лайзу Миннелли. Тогда 20-летняя Стоцкая пленяла своим азартом, молодой энергией и удивительным животным чутьем эстетики Фосси. Сегодня, спустя 12 лет, Анастасия не растеряла ни азарта, ни энергии, однако, кажется, поняла саму суть существования в этой самой эстетике, и теперь пребывает в ней осознанно, а, значит, уверенно. Более того, актриса сильно прибавила в драматическом плане: ее «все кончено» теперь наполнено настоящим трагизмом и уже не звучит капризным недовольством обманутого ребенка. Что до вокала, то и тут Стоцкая набрала: она поет с нарочитой и уместной для роли очаровательной небрежностью, без видимых усилий; однако и в этой небрежности есть энергия.
Завершая беглый анализ российского «Чикаго», отмечу еще пару находок мюзикла сезона 2013-2014.
Далер Назаров (Мисс Саншайн) своей игрой заставляет забыть об «утрате» прежнего имени журналистки — в «Чикаго—2002» ее звали Мисс Лучезарная, что крайне соответствовало образу слащавой и глуповатой сотрудницы Evening Star. Но, повторюсь, благодаря точному попаданию в роль, Далер лишает всякого шанса не проникнуться своей героиней. Второе открытие — это исполнительница Велмы Келли (на пару с блистательной Ликой Рулла, для которой эта роль стала «визиткой»), актриса с богатым драматическим прошлым и настоящим в Театре им. А. С. Пушкина — Александра Урсуляк. После такого бескомпромиссного заявления о себе в качестве актрисы мюзикла невольно начинаешь примерять на Александру и другие знаковые роли жанра. Поживем — увидим.
Оценка: «4»
январь 2014
